Швед колит рубит режет

А.С.Пушкин. Полтава.

Значение полтавской битвы для русской истории

Прежде чем обсудить описание полтавской битвы в поэме “Полтава” Пушкина, давайте вспомним, что это за битва, какое значение она имела для русской истории.

27 июня 1709 года произошел решающий бой между русскими войсками под командованием Петра I и шведской армией Карла XII. В истории он остался как Полтавская битва. Полтава – это город на северо-востоке Украины, на самом подступе к российской границе. А в то время это была часть самой России (эта часть называлась Малороссия). Вот как близко подобрались шведы, ведь все владения до самой Малороссии были частью Шведской империи.

Петр был не только особенный, мудрый правитель, но и талантливый полководец. Под его руководством Россия в те памятные дни разгромила противника, и Шведской империи пришел конец. В память об  этом мы отмечаем 10 июля день Воинской славы России.

Почему Петр Первый одержал победу? Им владел особый дух – дух патриотизма. Ему неинтересно было прожигать свою жизнь в дворцовой роскоши и бездействии, как это делали многие цари. Всю свою жизнь он положил на огромный ежедневный труд – на гигантские трансформации своей страны к лучшему.

Не потому ли самые преданные Отечеству поэты и писатели провозглашали Петра Первого своим кумиром и посвящали ему восторженные произведения? В числе таких поэтов и Ломоносов (создавший даже мозаику на эту тему), и почитатель Ломоносова Александр Сергеевич Пушкин.

Как же описывается Полтавская битва в поэме Пушкина “Полтава”?

Полтавская битва изображается в момент кульминации сюжета всей поэмы. В целом произведению предпослан эпиграф на английском из Байрона, означающий в переводе:

Мощь и слава войны,

Как и люди, их суетные поклонники,

Перешли на сторону торжествующего царя.

В самом эпиграфе, как видим, заложена основная мысль поэмы – о “торжествующем царе”, и речь идет о Петре I.

Описание Полтавской битвы начинается с того, что встреча войск произошла очень рано, на рассвете:

Горит восток зарею новой.

Уж на равнине, по холмам

Грохочут пушки. Дым багровый

Кругами всходит к небесам…

Весь отрывок выдержан в быстром, бодром темпе, для чего больше всего подошел стихотворный размер ямб (ударение на каждом втором слоге). Чтобы поддержать интригу, автор называет бранное поле так: “битвы поле роковое”, подчеркивая, что здесь много смертей, боли, потерь, как на любой войне:

И битвы поле роковое

Гремит, пылает здесь и там (…)

Также Пушкин подчеркивает величие и доселе непобедимость противника, с которым сражаются русские. Для этого используются и перифраза “сыны любимые победы”, и описание летящей шведской конницы и твердой пехоты:

Сыны любимые победы,

Сквозь огнь окопов рвутся шведы;

Волнуясь, конница летит;

Пехота движется за нею

И тяжкой твердостью своею

Ее стремление крепит.

Но радость автора совсем скоро начинает пронизывать все описание боя, ведь уже до полудня шведы начали сдаваться. Отступают виднейшие генералы Карла XII – Розен, Шлипенбах:

Пальбой отбитые дружины,

Мешаясь, падают во прах.

Уходит Розен сквозь теснины;
Сдается пылкой Шлипенбах.
Тесним мы шведов рать за ратью;
Темнеет слава их знамен,
И бога браней благодатью
Наш каждый шаг запечатлен.

Выразительность этого отрывка о начавшемся отступлении величайшего противника достигается художественными средствами:

Синтаксический параллелизм: “Уходит…. Сдается”

Аллитерация: “Тесним… Темнеет”

Метафора: каждый шаг русских запечатлен благодатью”бога браней” (то есть бога войны)

В полдень же, после время кратковременного отдыха, оба великих военачальника-правителя вышли к своим полкам и затем дали им знак вступить в решающую битву:

…И грянул бой, Полтавский бой!…

Но еще до начала описания этого главного боя автор дает понять, что исход битвы практически предрешен. Об этом можно догадаться по тому, как по-разному были представлены русский и шведский правители в конце первой битвы. Они показаны методом контраста: могучий, уверенный в себе Петр и тяжело раненный, слабый и растерявшийся Карл XII.

Выходит Петр. Его глаза

Сияют. Лик его ужасен.

Движенья быстры. Он прекрасен.

Он весь, как божия гроза.

Образ Петра обретает сказочные, былинные черты:

Идет. Ему коня подводят.

Ретив и смирен верный конь.

Почуя роковой огонь,

Дрожит. Глазами косо водит

И мчится в прахе боевом,

Гордясь могущим седоком.

Но еще более выразителен образ Петра перед началом второго боя:

И се — равнину оглашая
Далече грянуло ура:
Полки увидели Петра.

И он промчался пред полками,
Могущ и радостен, как бой.
Он поле пожирал очами.
За ним вослед неслись толпой
Сии птенцы гнезда Петрова (…)

Здесь мы замечаем сравнение: “могущ и радостен, как бой”

метафору: “он поле пожирал очами”.

перифразу, ставшую крылатой: “птенцы гнезда Петрова”

И наоборот, шведский монарх – “в качалке, бледен, недвижим”. Карл не ожидал утренней победы русских и абсолютно растерян. Он не имеет решимости и не уверен в победе в предстоящем бою. Налицо такой литературный прием, как антитеза (противопоставление) двух императоров.

В этом описании нельзя не вспомнить более позднюю историю с Наполеоном, когда русские точно так же повергли доселе победоносного полководца в полнейшее смятение. Этот факт отразился в басне Крылова “Волк на псарне”, в романе “Война и мир” Толстого и других.

Надо сказать, что на момент победы России в войне с французами( то есть за 13 лет до создания поэмы “Полтава”), Пушкин был совсем молодой юноша. Но события войны с Наполеоном повлияли на утверждение победного патриотического пафоса во всем его творчестве и не могли не отразиться и на поэме “Полтава”.

Описание грянувшей затем Полтавской битвы не скрывает того, что это прежде всего кровавая бойня, как и любая война. Описаны и сабли конницы, и “шары чугунные повсюду”, и “гром пушек”, и штыки пехоты:

Швед, русский — колет, рубит, режет.

Бой барабанный, клики, скрежет,

Гром пушек, топот, ржанье, стон,

И смерть и ад со всех сторон…

Нагромождаются то одни существительные, то, наоборот, одни глаголы, что передает эффект общей сумятицы и напряженного действия.

В пылу битвы показаны и главные герои поэмы – Мазепа и его бывшие друзья, им оскорбленные, а также неудавшееся покушение на Мазепу, чтобы отомстить за Марию.

Но затем начинается сильнейший эмоциональный подъем – кульминация отрывка, в тот момент, когда шведы начали явное отступление:

О славный час! о славный вид!

Еще напор – и враг бежит.

И следом конница пустилась.

Убийством тупятся мечи,

И падшими вся степь

покрылась, как роем черной саранчи.

Отрывок заканчивается счастливой развязкой – описанием праздника в честь победы:

Пирует Петр. И горд, и ясен,

И славы полон взор его.

И царский пир его прекрасен…

Здесь мы замечаем такой прием, как анафора – повторение в начале каждого предложения союза “И” для создания впечатления, что царь прекрасен абсолютно в каждой своей черте.

Пушкин отмечает дипломатический и политический дар русского правителя: на своем пиру Петр угощает и поверженных противников, прекрасно понимая, что Россия не должна полностью закрываться от Европы. И Пушкин, и его предшественник Ломоносов восхищались именно этой широтой кругозора Петра Первого: с одной стороны, он не позволял Европе унижать и порабощать Россию. С другой, он понимал, что нам нужно многому учиться у западных стран. Поэтому на своем пиру русский вождь “за учителей своих заздравный кубок поднимает”.

Другие художественные средства в отрывке:

гипербола:

“Он весь, как божия гроза” (гиперболическое сравнение)

“И смерть и ад со всех сторон”

“как роем черной саранчи” (гиперболическое сравнение).

“Тогда-то свыше вдохновенный Раздался звучный глас Петра”

“Он поле пожирал очами” (гиперболическая метафора).

“В огне, под градом раскаленным, Стеной живою отраженным (…)”

Нагнетение существительных путем бессоюзия: 

Гром пушек, топот, ржанье, стон

Метафора: “Темнеет слава их знамен”

Олицетворение: “На холмах пушки, присмирев, Прервали свой голодный рев”.

Сравнение: “Как пахарь, битва отдыхает”.

“И он промчался пред полками, Могущ и радостен, как бой“.

“Тяжкой тучей Отряды конницы летучей (…)”

“И гневом, будто мглою ночи, Покрылось старое чело”

Анафора (повторение частицы о): О славный час! о славный вид!

Метафора – аллегория:

“Но явно счастье боевое Служить уж начинает нам”

“И бога браней благодатью Наш каждый шаг запечатлен”.

оксюморон : “ужасен” и одновременно “прекрасен”:

Выходит Петр. Его глаза

Сияют. Лик его ужасен.

Движенья быстры. Он прекрасен.

Заключение

Поэма “Полтава” написана Пушкиным в 1828 году, когда уже позади победа России над наполеоновской армией, а времена тягостной реакции и безвременья еще не наступили. Поэтому произведение пронизано гордостью за свою страну, оно дышит победным пафосом. Поэма побуждает нас радоваться победам нашей родины.

“..Горит восток зарёю новой.

Уж на равнине, по холмам

Грохочут пушки. Дым багровый

Кругами всходит к небесам

Навстречу утренним лучам.

Полки ряды свои сомкнули.

В кустах рассыпались стрелки.

Катятся ядра, свищут пули;

Нависли хладные штыки.

Сыны любимые победы,

Сквозь огнь окопов рвутся шведы;

Волнуясь, конница летит;

Пехота движется за нею

И тяжкой твёрдостью своею

Её стремление крепит.

И битвы поле роковое

Гремит, пылает здесь и там,

Но явно счастье боевое

Служить уж начинает нам.

Пальбой отбитые дружины,

Мешаясь, падают во прах.

Уходит Розен сквозь теснины;

Сдаётся пылкой Шлипенбах.

Тесним мы шведов рать за ратью;

Темнеет слава их знамён,

И бога браней благодатью

Наш каждый шаг запечатлён.

Тогда-то свыше вдохновенный

Раздался звучный глас Петра:

«За дело, с богом!» Из шатра,

Толпой любимцев окруженный,

Выходит Пётр. Его глаза

Сияют. Лик его ужасен.

Движенья быстры. Он прекрасен,

Он весь, как божия гроза.

Идёт. Ему коня подводят.

Ретив и смирен верный конь.

Почуя роковой огонь,

Дрожит. Глазами косо водит

И мчится в прахе боевом,

Гордясь могущим седоком.

Уж близок полдень. Жар пылает.

Как пахарь, битва отдыхает.

Кой-где гарцуют казаки.

Ровняясь строятся полки.

Молчит музыка боевая.

На холмах пушки, присмирев

Прервали свой голодный рев.

И се – равнину оглашая

Далече грянуло ура:

Полки увидели Петра.

И он промчался пред полками,

Могущ и радостен, как бой.

Он поле пожирал очами.

За ним вослед неслись толпой

Сии птенцы гнезда Петрова –

В пременах жребия земного,

В трудах державства и войны

Его товарищи, сыны:

И Шереметев благородный,

И Брюс, и Боур, и Репнин,

И, счастья баловень безродный,

Полудержавный властелин.

И передсинимирядами

Своих воинственных дружин,

Несомый верными слугами,

В качалке, бледен, недвижим,

Страдая раной, Карл явился.

Вожди героя шли за ним.

Он в думу тихо погрузился.

Смущённый взор изобразил

Необычайное волненье.

Казалось, Карла приводил

Желанный бой в недоуменье…

Вдруг слабым манием руки

На русских двинул он полки.

И с ними царские дружины

Сошлись в дыму среди равнины:

И грянул бой, Полтавский бой!

В огне, под градом раскалённым,

Стеной живою отражённым,

Над падшим строем свежий строй

Штыки смыкает. Тяжкой тучей

Отряды конницы летучей,

Браздами, саблями звуча,

Сшибаясь, рубятся с плеча.

Бросая груды тел на груду,

Шары чугунные повсюду

Меж ними прыгают, разят,

Прах роют и в крови шипят.

Швед, русский – колет, рубит, режет.

Бой барабанный, клики, скрежет,

Гром пушек, топот, ржанье, стон,

И смерть и ад со всех сторон.

Среди тревоги и волненья

На битву взором вдохновенья

Вожди спокойные глядят,

Движенья ратные следят,

Предвидят гибель и победу

И в тишине ведут беседу.

Но близ московского царя

Кто воин сей под сединами?

Двумя поддержан казаками,

Сердечной ревностью горя,

Он оком опытным героя

Взирает на волненье боя.

Уж на коня не вскочит он,

Одрях, в изгнанье сиротея,

И казаки на клич Палея

Не налетят со всех сторон!

Но что ж его сверкнули очи,

И гневом, будто мглою ночи,

Покрылось старое чело?

Что возмутить его могло?

Иль он, сквозь бранный дым, увидел

Врага Мазепу, и в сей миг

Свои лета возненавидел

Обезоруженный старик?

Мазепа, в думу погружённый,

Взирал на битву, окружённый

Толпой мятежных казаков,

Родных, старшин и сердюков.

Вдруг выстрел. Старец обратился.

У Войнаровского в руках

Мушкетный ствол ещё дымился.

Сражённый в нескольких шагах,

Младой казак в крови валялся,

А конь, весь в пене и пыли,

Почуя волю, дико мчался,

Скрываясь в огненной дали.

Казак на гетмана стремился

Сквозь битву с саблею в руках,

С безумной яростью в очах.

Старик, подъехав, обратился

К нему с вопросом. Но казак

Уж умирал. Потухший зрак

Ещё грозил врагу России;

Был мрачен помертвелый лик,

И имя нежное Марии

Чуть лепетал ещё язык.

Но близок, близок миг победы.

Ура! мы ломим; гнутся шведы.

О славный час! о славный вид!

Ещё напор – и враг бежит. 

И следом конница пустилась,

Убийством тупятся мечи,

И падшими вся степь покрылась,

Как роем чёрной саранчи.

Пирует Петр. И горд, и ясен

И славы полон взор его.

И царской пир его прекрасен.

При кликах войска своего,

В шатре своём он угощает

Своих вождей, вождей чужих,

И славных пленников ласкает,

И за учителей своих

Заздравный кубок подымает.

Но где же первый, званый гость?

Где первый, грозный наш учитель,

Чью долговременную злость

Смирил полтавский победитель?

И где ж Мазепа? где злодей?

Куда бежал Иуда в страхе?

Зачем король не меж гостей?

Зачем изменник не на плахе?

Верхом, в глуши степей нагих,

Король и гетман мчатся оба.

Бегут. Судьба связала их.

Опасность близкая и злоба

Даруют силу королю.

Он рану тяжкую свою

Забыл. Поникнув головою,

Он скачет, русскими гоним,

И слуги верные толпою

Чуть могут следовать за ним..”