Одиннадцать взрослых спортсменов заболели корью

Лазарь Лагин. Старик Хоттабыч

XXIX. ОБСТАНОВКА НАКАЛЯЕТСЯ

— Смотри! — угрожающе заявил тогда Волька, — будет
скандал!
— Пусть будет, что будет.
В тот же миг вратарь “Зубила” поскользнулся на совершенно
сухом месте и пропустил в ворота третий мяч.
— Ах, так? — заскрежетал зубами Волька. — Значит,
по-хорошему ты не хочешь? Ладно!
Он вскочил на скамью и, указывая пальцем на сидевшего у его
ног Хоттабыча, крикнул:
— Граждане! Он все время подыгрывает “Шайбе”!
— Кто подыгрывает?.. Судья подыгрывает?.. Что вы
говорите?.. — взволновались кругом.
— Да нет же, не судья!.. При чем здесь судья?.. Это вот
этот старичок подыгрывает… Отстань от меня, пожалуйста!
Последние слова обращены были к Жене, который испуганно
дергал своего приятеля за рукав. Женя понимал, что ничего
путного из ссоры между Волькой и стариком не получится. Но
Волька не унимался, хотя никто уже не относился серьезно к его
словам.
— Так ты говоришь, — покатывались кругом со смеху, — так
ты говоришь, что старичок отсюда с северной трибуны, почем зря
передвигает ворота? Хи-хи-хи! Он, наверно, в кармане такой
штепсель особенный имеет, чтобы управлять воротами на
расстоянии? Может быть, это он и мячики недавно на поле
понакидал?
— Ну да, он! — ожесточенно подтвердил Волька, вызвав новые
взрывы смеха.
— А землетрясение в Чили тоже его рук дело? Хо-хо-хо!
Ха-ха-ха! Хи-хи-хи!
— Нет, в Чили не он, — честно разъяснил Волька. —
Землетрясение — это от катастрофических сдвигов почвы. Тем
более — в Чили. А он совсем недавно из сосуда вылез.
— Ну, вот что, дружок, — благожелательно сказал Вольке
один пожилой болельщик, когда смех немного утих, — ты лучше
сам не лезь в сосуд, не срамись перед людьми, не говори
глупостей и не мешай следить за игрой. Тут, брат, сейчас такое
делается, что и без тебя тошнит (Гражданин тоже болел за
“Зубило”).
Действительно, до перерыва оставалось еще целых одиннадцать
минут, а счет уже был 14:0 в пользу “Шайбы”.
С командой “Зубила” все время происходили какие-то странные
вещи. Она как бы разучилась играть: пасовка поражала своей
беспомощностью и нелепостью, игроки то и дело падали, как будто
они только сегодня научились ходить.
А потом совершенно непонятно повела себя защита.
Боевые мастера футбола стали при одном виде мяча испуганно
шарахаться в сторону, как от бомбы, которая вот-вот должна
взорваться.
15:0!
16:0!
18:01
23:0!
В среднем, каждые сорок секунд в ворота “Зубила” падали
мячи.
Что стало с вратарем? Почему он прижался лицом к боковой
штанге и только вскрикивает: “Ой, мама”, когда бьют по его
воротам? Почему он вдруг ни с того ни с сего уходит с
задумчивым лицом из ворот в самый решающий момент, когда бой
разгорается у самой штрафной площадки?
— Позор! — кричали ему с трибун, — Скандал! Как ты
играешь?
Но он, прославленный вратарь первого класса, продолжал
выходить нетвердым шагом из ворот в сторонку, лишь только
приближались шайбовцы.
— Что с тобой? — не находил себе места запасной игрок. —
Очумел ты, что ли?
И вратарь отвечал ему со стоном:
— И верно, очумел. Меня все время словно кто за шиворот
волочит. Я упираюсь, а он меня толкает из ворот. Я к мячу, а он
меня к штанге прижимает, да так, что не оторваться.
— Ой, и худо же тебе будет, Гриша!
— И не говори!
Но вот наконец эубиловцы прорвали фронт нападения и
полузащиты “Шайбы” и яростно повели мяч к ее воротам.
Защита шайбовцев от долгого бездействия разболталась и не
смогла быстро мобилизоваться на борьбу с неожиданной
опасностью. А вратарь — тот и вовсе сидел себе спокойно на
травке и лузгал дынные семечки.
Пока он, давясь непрожеванными семечками, вскакивал на ноги,
зубиловцы ударили по незащищенным воротам, в самый центр.
— Хоттабыч, миленький, дорогой, дай зубиловцам хоть
размочить игру!– взмолился Волька.
Но Хоттабыч прикинулся, будто ничего не слышит, и мяч,
летевший в центр ворот, неожиданно свернул к левой штанге и
ударился о нее с такой силой, что пролетел обратно через все
поле, старательно облетая встречавшихся на его пути зубиловцев,
как если бы он был живой, и мягко вкатился в многострадальные
ворота “Зубила”.
24:0! При равных по силе командах этот счет просто поражал.
И тогда Волька совершенно вышел из себя.
— Я требую, я, наконец, приказываю тебе немедленно
прекратить это издевательство! — прошипел он Хоттабычу. — А
то я навсегда прекращаю с тобой знакомство! Выбирай: я или
“Шайба”!
— Ты ведь сам любитель футбола, так неужели ты не можешь
меня понять? — взмолился старик. Но, поняв по Волькиному лицу,
что на сей раз действительно может прийти конец их дружбе,
Хоттабыч прошептал: — Я смиренно жду твоих приказаний.
— Зубиловцы не виноваты, что ты болеешь за “Шайбу”. Ты их
опозорил перед всей страной! Сделай, чтобы все видели, что они
не виноваты, в своем проигрыше.
— Слушаюсь и повинуюсь, о юный вратарь моей души.
Еще не замолк свисток судьи, извещающий о том, что наступил
перерыв, как все одиннадцать игроков команды добровольного
спортивного общества “Зубило” дружно начали чихать и кашлять.
Кое-как построившись в затылок и вяло перебирая ногами, они
поплелись в свою раздевалку унылой рысцой, непрерывно чихая и
кашляя.
Через минуту туда вызвали врача: вся команда чувствовала
себя нездоровой. Врач пощупал у всех пульс, предложил снять
футболки, потом осмотрел у всех полость рта и, в свою очередь,
вызвал в раздевалку судью.
— Вот что, Лука Евгеньевич: придется игру отложить, а счет
признать недействительным.
— То есть, собственно говоря, почему?
— А потому, — растерянно отвечал доктор, — что команда
“Зубила” не может быть по крайней мере семь дней выпущена на
футбольное поле — она вся сплошь больна.
— Больна?! Чем больна?
— Очень странный медицинский случай, Лука Евгеньевич. Все
эти одиннадцать вполне взрослых товарнщей одновременно заболели
детской болезнью — корью. Я бы, Лука Евгеньевич, сам не
поверил, если бы только что не осмотрел их самым тщательным
образом.
Так закончилось единственное в истории футбола состязание, в
котором болельщик имел возможность воздействовать на ход игры.
Как видите, это ни к чему хорошему не привело.
Редкий факт, когда одиннадцать взрослых спортсменов вторично
в своей жизни и одновременно заболели корью, а на другой день
проснулись совершенно здоровыми, был подробно описан в статье
известного профессора Л. И. Коклюш, напечатанный в научном
медицинском журнале “Корь и хворь”. Статья называется “Вот тебе
и раз!” и пользуется таким успехом, что в библиотеках номер
журнала с этой статьей совершенно невозможно достать. Он все
время находится на руках. Так что вы, дорогие читатели, лучше
его и не ищите. Все равно не найдете, только зря время
потратите.

далее >>>