Кори тейлор пол грей

Фронтмен Slipknot, Кори Тейлор, отдает дань памяти своему другу Полу Грею, который скончался девять лет назад.

Слова: Кори Тейлор

Фотографии: Пол Харрис

Дань Кори Тейлора Полу Грею была первоначально опубликована в Kerrang! выпуск 1568

Пол Грей ненавидел аттракционы в парке развлечений.

Это факт. Он не был поклонником американских горок, колес обозрения или чего-либо, что могло бы вас заставить неконтролируемо блевать. Всякий раз, когда Slipknot удавалось побывать в таких тематических парках, как «Disney», «Knot’s Berry Farm» или «Six Flags», он закатывал глаза и вздыхал, прекрасно понимая, что его ждет.

Из-за этого, а также потому, что я большой поклонник этих аттракционов, я всегда следил за тем, чтобы сидеть рядом с ним.

В 1999 году мы почти закончили выпуск нашего одноименного дебютного альбома, когда Росс Робинсон, наш продюсер, сказал нам, что собирается взять нас всех в Диснейленд. Я был в восторге – я никогда не был в там, и я был настолько готов к перерыву от студии, что уже натягивал ботинки, чтобы подожать группу в фургоне. Пол не был рад, но он знал, что это будет отличное время для группы. И вот с куртками и сигаретами мы направились в «САМОЕ СЧАСТЛИВОЕ МЕСТО НА ЗЕМЛЕ».

Диснейленд в феврале – город-призрак. Там было около 100 человек в тот день, так что мы могли нестись прямо на каждый аттракцион, который бы мы хотели. Конечно, я был с Полом рядом… что было просто, так как Пол не был особым бегуном. Пола всегда можно было найти по дороге на сцену, потому что он всегда был последним. Ему не нужно было спешить, он существовал в своем времени.

Вместе с Полом мы прыгнули на «Space Mountain» (на «Космическую гору») С этого и началось веселье.

Мы сели и опустили металлический поручень безопасности, чтобы запереться. Я сразу же начал е*аться с поручнем, выражая беспокойство на моем лице.

“Тебе это не кажется сломанным?”- Спросил я его.

Он взглянул на меня – паника в чистом виде. “Ч-что ты такое говоришь?”

Я начал возиться с поручнем, будто он был чересчур свободным. “Просто… Просто мне кажется, что он недостаточно хорошо заперт! Смотри! Видишь, как я двигаюсь?”

Пол начал потеть, оглядываясь, в поисках смотрителя. “Где этот парень? Где, бл**ь, этот парень? Мы должны слезть с этой штуки!”

К сожалению, парень вернулся к пульту управления, уже готовясь нажать кнопку “GO”. Пол сходил с ума, пытаясь привлечь внимание парня. Тем временем, подавляя самую дерьмовую ухмылку, я приготовился к тому, что это будет самый громкий крик, известный человеку.

Поездка началась, и мы погрузились в темноту. Крики Пола стали тише, а потом медленно поползли в диапазон «жертвы из фильма ужасов», пронзая мои уши и пугая всех. Слава Богу, потому что он бы услышал, как я хохочу до упаду. С каждым поворотом он становился все громче и громче. Когда мы наконец добрались до конца, Пол почти охрип от своей сирены ужаса.

Рассмеявшись и помогая ему выйти, мы вышли на свежий воздух, чувствуя легкое головокружение.

Мы побежали прямо к «Matterhorn» – и все началось сначала!

Мы садились. Я тянул за перекладину. – «Эта штука сломана?» «- Кто-нибудь, хватайте этого гребаного парня!» Крик. Смех. Головокружение. И следующая поездка.

Это должно быть один из самых счастливых дней моей жизни. Хоть он и “возненавидел” меня на секунду, но мы с Полом всегда говорили о том дне и о том, как нам было весело.

Я скучаю по Полу.

Что вы скажете о ком-то, кто оказал на вас такое влияние? Где вы вообще начинаете рассказывать о том, что этот человек значил для вас? Воспоминания крутятся вокруг вашего сознания, все сразу, как вода, стремящаяся к сливу. Это затрудняет осознание того, что вы хотите, чтобы люди знали о друге, по которому вы так сильно скучаете. Это тянет вас в нескольких эгоистичных направлениях, здесь же находится отражение самого человека. В Поле Грее было столько замечательного, что никогда не знаешь, с чего начать. Как однажды сказал кто-то умнее меня: «многие люди говорят о том, как мы умираем. Я же собираюсь поговорить о том, как мы живем.» Так вот что я и сделаю для моего друга Пола.

Пол, возможно, самый легкомысленный, самый озорной из всех нас. Он любил розыгрыши, особенно если сам в них участвовал, и это было здорово, потому что его смех мог заполнить четыре комнаты и даже больше. Это был заразительный смех, который неизменно вызывал желание смеяться вместе с ним, и как только вы начинали смеяться, он не мог остановиться! У него было отличное чувство юмора: даже когда ты пытался его разыграть, он воспринимал эту шутку настолько близко к сердцу, что, если задуматься, то дураком выглядел именно ты. Неловкая херня никогда не прилипала к Полу. Многие из нас воспринимают себя настолько серьезно, что забывают наслаждаться жизнью смеясь. Пол будет смеяться, что бы ни происходило.

Это не значит, что у него не было серьезной стороны. Если вы затронете его семью, вы поймете, что имеете дело с человеком, чья преданность не имеет границ. Пол разнес бы кого угодно, кто лез к нам, или к любому другому из его друзей. Он был задиристым сукиным сыном – крепким как гвоздь, когда случались реальные проблемы. Из всех нас он имел самое жесткое воспитание: вырос в Лос-Анджелесе. И он привез это отношение Лос-Анджелеса с собой, в Айову, и наполнил им всех нас. Однажды ночью я видел, как он вышвыривал парня за волосы, потому что тот сломал арт-объект в “Clown’s club”. Затем он выбросил его на улицу и сказал, чтобы тот никогда не возвращался.

Но Пол также отдал бы тебе рубашку со своей спины – в буквальном смысле. Вот почему так много людей защищали его. По сей день во всем мире есть люди, которые бросили бы все, что они делали, в поддержку всего, что имело отношение к Полу. Он заботился о своих друзьях, даже если это означало поставить себя в опасное положение. Он поможет вам встать на ноги, даже если ему придется немного сесть. У него было сердце размером с эту планету.

Когда дело доходило до музыки, он был одним из великих. Он многим отличался от других: своим вниманием к деталям; своим слухом на запоминающиеся мелодии; его подход к риффу; его способность слышать несколько вариаций риффа, чтобы тот никогда не повторялся; его видение песен или отрывков; его целеустремленность, когда дело доходило до борьбы за лучшее в песне… Тут я мог бы продолжать и продолжать. Когда ты думал, что слышал от Пола все, он «кидал в вас крученым мячом», как смешанные мелодии в Dead Memories. В тот момент, когда казалось, что у нас больше нет идей, он пришел с припевом для All Hope Is Gone . У него был свой стиль и свой образ жизни, и никто ничего не мог сказать по этому поводу, что могло бы заставить его почувствовать себя неправым. Я помню, когда он и я, вместе писали Virus Of Life, он сказал мне: «Это должно быть так жестко, что когда начинается рифф, тебе хочется разрушить что-нибудь». Я никогда не забуду этого.

Я не хочу обожествлять Пола. Он был человеком, человеком с очень человеческими проблемами. У него был ужасный характер, и требовалось много времени, чтобы успокоить его. Он почти маниакально опаздывал – можно было поставить часы на тот факт, что Пол не придет вовремя. Были моменты, когда мы оставались ждать его, каждый из нас становился все злее и злее, до такой степени, что мы знали, что будем орать на него. Потом он появлялся, когда казалось, что он уже никогда не появится, смеялся над нами, надевал маску – и только после того, как выкурит полную сигарету, – мы продолжали. Потом, большинству из нас, становилось так хорошо, что мы забывали о своем безумии.

Он был худшим водителем в мире. Никто из нас никогда не хотел ездить с ним. Он начинал возиться со своей магнитолой или пытался зажечь сигарету, он переставал обращать внимание на дорогу, и, внезапно, вы либо едете 90 миль в час, либо сворачиваете на другую полосу… или и то и другое. У этого человека было множество штрафов, и он был лишен прав больше, чем кто-либо, кого я когда-либо знал. Однако Пол, будучи Полом, всегда мог вернуть свои права. Я встретил так много полицейских, которые отпустили Пола просто с предупреждением, что я не могу поверить, что он когда-либо получал штраф – еще одно свидетельство того, насколько он был замечательным. Все это и многое другое – это то, что мне больше всего не хватает в моем друге. Его сострадание было нелепым. Его личность была теплой, невероятной. Его интеллект был богатым, и то, как он говорил или спорил о вещах, в которые он верил, было прекрасно наблюдать. Да, у него было очень много демонов, и он был открыт миру. Он был замечательным, порочным, несовершенно совершенным братом. Он может быть вашим лучшим другом и вашим злейшим врагом одновременно. Но он был оригиналом. Он был моим оригиналом.

Я знаю, что остальные в Slipknot скучают по нему так же, как и я. Иногда нам всем тяжело говорить о нем, потому что кажется, будто это случилось вчера. Возможно, именно так вы оцениваете влияние человека на вашу жизнь: по силе, которая оказывает на ваши эмоции потеря. Пол был одним из немногих, кто пытался сохранить мир в этой дерьмовой группе. Потому что он любил ее, и нас, всем сердцем.

Без него мы все делаем все возможное, чтобы заполнить пустоту, но это пустота огромных масштабов. Как восполнить потерю того, кто так много значил для стольких людей? В том – то и дело, что я до сих пор встречаю людей, которым он помогал или которых он каким-то образом затронул в их жизни. Будто бы я никогда полностью не ценил своего друга, пока он не ушел… И теперь я не могу сказать это.

Не проходит и дня, чтобы я не думала о нем. Когда я в дороге, живые выступления возвращают времена, когда мы были вместе. Когда я дома, этот дом, фотографии в нем напоминают мне о хороших и плохих временах. Когда я слушаю музыку, я думаю о нас, о том, как мы врубали новое и старое музло в его или в моей машине, отжигали, как маленькие дети, и хихикали, потому что это так круто.

Я думаю, что это общее воспоминание, которое я больше всего ценю в нем: его энергия и его энтузиазм. Даже если ты не «чувствовал» что-то музыкальное или что-то еще, связанное с группой, он был лучшей поддержкой в мире. После одного разговора с ним ты был бы готовы играть, гастролировать, записывать или делать то, что заставило бы тебя выпрыгнуть из кожи вон. Всякий раз, когда я чувствую себя измученным, я вспоминаю это. Я помню этот талант, который он и я, и остальные участники Slipknot смогли создать вместе.

Я имел честь создавать музыку с Полом Греем в течение 13 лет. Я так многому научился у этого человека, что по сей день использую его идеологию и методы. Я должен путешествовать по миру с ним. Я видел вещи, на которые многие в жизни и не надеялись. Он и я построили карьеру из страсти, музыки, злобы и творчества. Возможно, у нас были свои взлеты и падения, но он любил каждую минуту этого. Я знаю, что говорю.

Если бы у меня был один шанс поговорить с ним, я бы рассказал ему все. Самое главное, я бы поблагодарил его. Я бы хотел поблагодарить его за то, что он был не только моим авторитетом, но и моим другом.

Если и есть одна вещь, которую я хочу, чтобы вы знали, то это то, что вы никогда не должны принимать своих близких как должное. Иногда это трудно, потому что мы все люди, и это то, что мы и делаем. Мы никогда не узнаем, что у нас есть в жизни, пока что-то или кто-то не отнимут это у нас. Я не знал. Я думал, что у меня есть уйма времени. Я бы отдал все, чтобы вернуть хоть один момент. Любой момент. Время в Дисней; написание текстов; длинные поездки на автобусе; зависание в наших машинах; барбекю или брождение в аэропортах … Я бы отдал все, что угодно, чтобы в один прекрасный момент сказать Полу, что я его люблю, за то, что он был и есть для меня. Я мало о чем сожалею в этом мире. Но это, безусловно, самое большое сожаление.

«The world will never see another crazy motherfucker like you», Paul Gray.

«I will never know another man as amazing as you.» (прим. ред.: отрывок из песни Slipknot — Skeptic)

Мир скучает по тебе, брат. Группа скучает по тебе. Твоя семья и друзья скучают по тебе. Если твоя громадная душа там и слышит нас, мы все очень любим тебя.

Источник

Что группа Slipknot значила для Пола?

Кори Тейлор, вокалист Slipknot: Он питался и дышал Slipknot 24 часа 7 дней в неделю. Он очень сильно гордился этой группой. Он всегда был тем парнем, который мог нас сплотить. Я имею в виду, он, по сути, был связующим звеном Slipknot. Он был способен проигнорировать всякую ерунду и поговорить с кем-то, не беспокоясь, что это кого-то расстроит.
Джои Джордисон, бывший барабанщик Slipknot: Даже когда тур получался плохим, Пол всегда делал его счастливее. Даже если он был изнурённым и уставшим, ты бы никогда не узнал об этом, потому что он всегда вызывал улыбку на лице каждого. Каждый раз. Мы были как «О, чувак, мы так устали, нам предстоит зажигать около полутора часов. Пойдём повидаемся с Полом!»
Шон Крэхан, перкуссионист Slipknot: Он был счастлив только если все мы были вместе. Но когда мы собирались вместе, казалось, что остальные отходили на задний план и у нас были все эти проблемы. Но Пол Грей был просто с улыбкой до ушей, типа «Мы снова вместе! Семья снова вместе!» И, честно говоря, Slipknot был его семьёй, чувак.
Крис Фен, перкуссионист Slipknot: Это было самое важное для него в его жизни, несомненно. Думаю, когда очередной тур подходил к концу, он скучал больше всех. Он был Slipknot. Думаю, этот парень мог бы проводить в гастролях каждый день своей жизни. Он эмоционально вкладывался в эту группу. Он прошёл через то, через что прошли мы все, он боролся за группу.
Бренна Грэй, вдова Пола: Честно говоря, он часто слушал свою музыку. Просто садился в машину и включал Slipknot. Было забавно — но он был просто настолько возбуждён и настолько горд своей музыкой. Я никогда не слышала его вопящим или орущим или рассерженным на кого-нибудь из группы. Я имею в виду, несмотря на то, что туры нередко приносят негативные эмоции, Пол всегда был спокоен и доволен жизнью. Он был рад возможности быть со своими братьями и писать вместе с ними музыку.

Что значил Пол Грей для Slipknot?

Кори: Он был настоящим сердцем и душой группы – куда большим, чем кажется на первый взгляд. Он был этаким серым кардиналом, парнем с заднего плана, на которого обращаешь внимание далеко не сразу. Но когда слушаешь материал, который он сочинил, ты можешь сказать только «Нихрена себе, чувак, откуда такое берётся?» Прекрасная, зверская и энергичная музыка. А ещё офигительно мелодичная. А ещё он был очень дисциплинированным музыкантом. Пол был в большей степени отпрыском раннего трэша и раннего американского хардкора. Я имею в виду, он по происхождению из Калифорнии, так что, будучи подростком, он мечтал увидеть те шоу: увидеть Suicidal Tendencies, играющие в гараже друга, увидеть Slayer в клубах, увидеть все эти группы — Minor Threat, Black Flag… Он рассказывал мне истории о том, как рос, будучи этим маленьким панком, помешанном на трэше ребёнком, бегающим повсюду, теряющим рассудок, потому что хочет быть в группе. Но в музыкальном плане, я не смогу назвать вам чувака, который вышел еще дальше за пределы повлиявших на него жанров, чем Пол. Материал, который он сочинял, был таким… я никогда не разбрасывался словом «новаторский», но именно оно подходит больше всего.
Шон: Пол в самом деле знал меня. Помню день, вскоре после того, как мы запустили Slipknot, он говорит мне: «Знаешь, ты не в теме всего того, что я слушаю, но у меня для тебя кое-что есть». Затем мы спустились вниз по лестнице и он поставил магнитофонную запись песни Killing In The Name группы Rage Against The Machine, и поставил прямо на момент, типа «Fuck you, I won`t do what you tell me! (Пошёл нахрен, я не буду делать того, что ты говоришь!)» В то время я и понятия не имел, что бывает такая музыка. Я застрял на Van Halen, Pink Floyd и Led Zeppelin. Этим действием Пол повернул ключ и открыл дверь для моего творчества. Наша музыка всегда основывалась на избавлении от злости. Через нашу музыку приходит спасение от всего негатива. Я не был бы тем, кем являюсь сейчас как артист, если бы он не помог мне открыть самого себя. Он сделал это для меня, и я чертовски благодарен Полу за это.
Джои: Пол играл от чистого сердца. В этом была его самая большая сила. Он любил всех так сильно, что когда бы ни играл, он играл, выкладываясь по полной. Даже если он был уставшим или приболевшим или вроде того, он выкладывался на всю. И каждый раз он выходил на сцену, мы подавали друг другу сигнал, перед тем как я начинал отстукивать (Sic) или Surfacing или People=Shit или любую другую песню… мы всякий раз смотрели друг другу в глаза. Это одно из самых нежных воспоминаний, которое у меня есть о нём. Я смотрел в его глаза, и он как будто подавал мне сигнал, чтобы я издал первые удары барабанов. Потому что я не хотел делать этого, пока не посмотрю в глаза Полу… Я называл его Balls (Яйца). Знаете, он стал хорошо относиться к этой кличке спустя некоторое время. Он в самом деле считал это смешным. Яйца! Песня не начиналась до тех пор, пока я не взгляну Яйцам в глаза. Пол полагал, что это смешно. Он был полным решимости и точно знал, чего хочет. Мы спорили насчёт некоторых деталей — «Нет, это должно быть так!» «Нет, пошёл нах, надо чтобы это было вот так!» «Нет, сам пошёл нах! Надо чтобы это было так!» И потом каждый раз, как только у нас получалось правильно, мы знали, что это было правильно. Мы никогда не соглашались на какую-нибудь фигню. Я имею в виду, никогда не было «и так сойдёт». Я обычно сидел и смотрел за Полом, который сидел и играл одно и то же, один и тот же рифф, в течении 30-40 минут, пока он не был уверен, что получилось правильно. Меня это дико бесило в то время, но сейчас я вспоминаю об этом с улыбкой.
Крис: Он был тем ещё металлюгой. Благодаря Полу подрос в музыкальном плане и я, и многие другие ребята из группы. Он держал в уме огромный каталог всякой всячины, повлиявшей на него, о которой я никогда не слышал. И это в нём действительно мне нравилось.
Бренна: Пол сочинял всё время. Джои и он собрались до того, как кто-либо другой собрался, и к сожалению для меня, это случилось в нашем подвале. Они собрались, начали сочинять, тут я отвлеклась ненадолго, и бабах! У ребят уже появилась Грэмми… У Пола всегда был в руках бас или гитара. Не было такого момента времени, в который он бы не сочинял.

По какой песне мы можем максимально оценить вклад Пола в Slipknot?

Джои: Gehenna – думаю, это единственная песня, к которой не имели никакого отношения остальные парни. Эта песня, которую я написал с ним, но я не сочинял в ней никаких мелодий, я просто играл на барабанах. Пол написал её целиком, и… это было как-то странно. То как его глаза смотрели на его гитару и то как он сочинял её, когда мы играли вместе, было жутко. Я безмолвно наблюдал, как он сочиняет эту песню. Что-то происходило в его голове в тот момент, и я не решался потревожить его. Послушайте эту песню — в ней есть искренняя боль.
Крис: Я по-особенному отношусь к каждой песне Slipknot, но о Поле мне всегда напоминает музыка другой группы. Мы были в нашем первом европейском туре, и мы играли в самых захолустных местах, которые можно только себе представить. Денег это практически не приносило – мы просто ехали и ехали все дальше и дальше от дома. В конце концов я стал по-настоящему тосковать, и Пол об этом знал. Как-то ночью он зашёл в автобус и увидел меня, погружённого в депрессию, хоть я и не собирался показывать это кому-либо. «Ты слышал когда-нибудь группу Portishead?» — спросил он. И я такой типа: «Неа». «Присядь со мной, послушаем их вместе», сказал Пол, и мы так и поступили. Этим он просто сохранил моё психическое здоровье. Он догадывался обо всём без слов. Пол просто знал, что это то, что мне было необходимо.
Кори: Первый раз, когда я услышал Vermilion, меня пробила охуенная дрожь. Это была та песня, которая действительно взволновала меня в Vol.3 – я просто сидел и слушал её демо, с Полом и Джои. И такое же чувство у меня было, когда я первый раз услышал Dead Memories. Это была полностью песня Пола. Это была такая композиция, что я мог сказать только: «Нифига себе, чувак, это просто прекрасно». Я имею в виду, у тебя должен быть охренительный слух, чтобы сочинить такое.
Шон: Когда он сочинил Vermilion… знаете, вы чувствуете его боль. Вы чувствуете борьбу, чувствуете тяжесть того времени. И вы не в силах помочь, лишь просто цепенеете. Со мной было именно так.

У Пола было довольно болезненное и непростое детство. Как сильно это повлияло на его жизнь и работу?

Бренна: Думаю, что это было причиной большинства его проблем с его наркоманией. Его отец тоже был наркоманом и он совершил самоубийство, когда Пол был ещё ребёнком. У него действительно было трудное детство – сплошные переезды. Смерть отца или любого другого члена семьи — это непросто. Я никогда не принуждала Пола к разговорам на эту тему, ведь это было для него настоящим бременем. И я не знала, был ли он смущён или просто грустил, но он говорил об этом и в самом деле расстраивался. Я надеялась, что можно было сделать что-то большее. Я пыталась сводить его к психологу, дабы он смог бы избавиться от этого груза. Но Пол был не готов к этому, а силой такие вещи не делаются. Пол никогда не говорил что-то вроде: «Ух-ты, моя жизнь была такой, поэтому мне сейчас горько», или что-то типа того. Он всегда был очень оптимистичным и брал от жизни всё, что она ему давала.
Кори: Да, мы говорили об этом. Но что было, то было… он предпочитал не обсуждать это с непосвящёнными людьми. Определённо он был парнем, больше глядящим на то что ждёт впереди, чем на то что осталось позади. Вне зависимости от того, что именно там осталось. И то, что он оставался таким оптимистичным и позитивным… это было поучительно. Моё детство также было не из лучших, и зацикливаясь на этом, вы сильно рискуете. Пол просто отказывался поступать так, особенно когда его окружали другие люди. Вы знаете, его прошлое покрыто мраком, но он не допускал того, чтобы из за прошлого его счастье накрылось медным тазом. Он был невероятно сильным и невероятно открытым.

Шон: Он вырос на Venice Beach в Калифорнии, на улице. Он был беспризорным, боролся со всем на свете. А я — избалованный испорченный ребёнок из частной школы… но когда мы повстречались, мы поняли, что мы совершенно одинаковые люди, пусть и с совершенно разным окружением. Мы подружились очень быстро, как по волшебству. Мне нравилась музыка Пола, а ему нравилось то, что делал я.

Читайте также: Корь прививки в беларуси

Помните ли вы последний раз, когда тусовались с Полом?

Кори: Да. За пару недель до того как он умер, я устроил барбекю. Он пришел с Бренной. Нам было офигительно весело, и я натянул сетку для бадминтона, чтобы наши дети тоже могли поиграть. Я говорю ему: «Чувак, спускайся сюда, поиграем». Пол спускается на долю секунды, обхватывает одну из этих ракеток для бадминтона. Отбивает волан один раз и говорит: «Да ну нафиг. Пойду назад, посижу на крыше». Та ночь была потрясающей, мы много веселились. Мы обнялись на прощание, и пару дней спустя я вернулся в Нэшвилл, где всё ещё работал над альбомом Audio Secrecy. Он всегда донимал меня, желая послушать демо: «Я должен их послушать! Я должен послушать, что ты там насочинял, чувак». Так что мои любимые воспоминания связаны с тем, когда мы сидели в машине, слушая микшированные наброски, и Пол покачивал головой, тащился, говоря: «Шикарно!» Одной из самых замечательных особенностей Пола было то, что он полностью поддерживал всё, чем мы занимались, было ли связано это со Slipknot или нет. Он был сильно увлечён Murderdolls [группа Джои]. Ему нравилась Dirty Little Rabbits [группа Шона]. Ему просто нравилось то, что его братья сочиняли музыку.

Когда вы впервые встретились с Полом?

Шон: Я был в группе под названием Heads on the Wall, и нас пригласили сыграть шоу с группой Джима Рута Atomic Opera. Пол играл в группе Vexx вместе с первоначальным солистом Slipknot (Андерс Колзефни). Я помню, что в какой-то момент Пол подошёл и стал наблюдать за нашим саундчеком, и его это чертовски впечатлило. Потому что мы играли альтернативную музыку в то время, как все играли какую-либо разновидность метала. А он всё расспрашивал про мою группу и говорил: «Ух ты, чувак, твои приятели в самом деле другие, мне действительно безумно нравится то, что вы исполняете». На прощание я дал ему стикер нашей группы. Пол взял его и прилепил его между звукоснимателями своей преотвратнейшей на вид розовой бас-гитары. И этот стикер продержался там, пока Мик [Томсон] не прикончил эту гитару – много-много лет спустя. По сути, в тот момент, как логотип Heads on the Wall оказался на гитаре Пола, мы и подружились. Он был со мной за 4 года до того, как мы по-настоящему запустили Slipknot. Задолго до того, как в группе оказались все остальные. И он был одним из моих лучших друзей. Когда мы впервые джемовали вместе, мне было 21, Джои в тот момент было около шестнадцати. Кроме меня и Пола все были подростками. Я женился в 22 года, и Пол был у меня на свадьбе. Я никогда этого не забуду, потому что он опоздал. У него не было подходящей одежды, ему было очень стыдно. Пол был в панике. Он просто не думал, что сможет оказать мне достойную поддержку, придя на мою свадьбу. И это чистейшая правда: у него на голове был белый ирокез, а ещё на нём были шорты а-ля «Лос-Анджелесская окружная тюрьма». Но Пол-таки объявился и сел на самую дальнюю скамейку самой большой католической церкви в Де-Мойне. Но он всё-таки пришёл на мою свадьбу, несмотря ни на что.
Крис: Я встретил Пола в баре Runway в Де-Мойне. Я зашёл туда с парнем, который обучал меня игре на барабанах. И он просто представил меня Полу, потому что тот играл в одной группе с моим другом, по-моему, это была Body Pit. Тогда дело ограничилось простым «Привет». Потом мы с Полом встречались с девушками, которые жили по соседству — там я пересекался с ним несколько раз. Но мы толком не разговаривали. В первый раз я увидел его в Slipknot, когда Росс Робинсон приехал в город, чтобы заценить их. В 1997 или 1998-м. Я был просто очарован группой. Я думал: «Надо бы пересмотреть, чем мы тут занимаемся.» В то время Slipknot были… не скажу, что эта группа вдохновляла меня, скажу что она пугала меня больше, чем что-либо ещё. И я думал: «О Боже, эти парни бесподобны, весь Де-Мойн в их руках».

Какое наследие оставил Пол?

Кори: Он был одним из особенных людей, с кем я имел честь быть знакомым, коллегой, другом. Не прошло и дня, когда бы я не думал об этом и не скучал бы по нему как сумасшедший. Порой он был таким настоящим. И то, как он мог заставить сиять всё вокруг себя — это редкое качество. Прекрасно то, что у его дочери есть такое качество. Есть такие моменты, когда она выглядит прям как её отец, и это самое прекрасное, что я когда-либо видел. Он был самым талантливым автором песен, которые я когда-либо слышал. Он был самым прекрасным человеком, с которым я был рядом, особенно когда он был в хорошем настроении.
Бренна: Он оставил мне самый лучший подарок, который кто-либо может мне подарить. У меня изумительная дочка, часть Пола, и я не могу быть более благодарной ему за это. И прошедшие трагические события ужасны и отвратительны… Мне очень тяжело. Но я смотрю на неё и вижу его. И это очень-очень приятное чувство. Я не хочу, чтобы люди судили его за ошибку, которую он совершил. Он не был просто наркоманом. Это была лишь малая часть его жизни, которую он не мог побороть. Он был отличным парнем, великолепным музыкантом, замечательным мужем, хорошим другом, прекрасным братом и сыном. И я просто хочу, чтобы люди знали это. Я не хочу, чтобы люди, глянув на него, думали: «О боже, типичный наркоман». Надеюсь, люди извлекут из истории Пола урок: эта зависимость — болезнь. Мы много раз говорили об этом и он просто хотел завязать. Даже если бы он оставался «чистым» оставшуюся часть жизни, эта болезнь оставалась бы с ним. Если хотя бы один человек сможет спасти свою жизнь, узнав об этом, это важно. Даже если мой муж и потерял её.
Джои: Мне очень дороги мои друзья. И я потерял своего лучшего друга. Но он всё ещё сидит со мной рядом прямо сейчас. Я чувствую его каждый день, и каждый день с ним говорю. Я просто хочу поблагодарить всех фанов Slipknot за поддержку нашей группы, Пола, его дочери и Бренны. Спасибо за ваше терпение и поддержку. Но дело в том, что каждый может улыбнуться, потому что, когда слушаешь любую из песен Slipknot, Пол рядом с вами. Он с вами всё время.
Шон: Я хочу сказать: Пол Грей, я люблю тебя и скучаю по тебе. Если бы не было Пола, не было бы и Slipknot. Он вкалывал и старался изо всех сил, он прошёл через всё это и нашёл достаточно любви и энтузиазма в своей жизни, чтобы выкладываться на все 100%. Он является доказательством молодому поколению: неважно как сильно ты борешься, не важно, что случается с твоими родителями, не важно живёшь ли ты на улице или в трущобах, или у тебя нету денег, без разницы. Ты справишься, ты сможешь сотворить что-нибудь известное, что-нибудь такое, как Slipknot. Его жизнь тому доказательство.

Кори тейлор пол грей

Источник