Фанфики про кенси и кори

Название: Дух Шишио
Автор: Seiya
Жанр: Мелодрама
Герои: персонажи “Самурай X”
Аниме вдохновитель: Самурай X
Статус: Закончено
От автора: –
После того, как Шишио умер, жизнь Кенси Химуры начала успокаиваться. Но, даже попав в ад, Шишио страшно желал отомстить Кенси. Он даже знал как. Его душа могла спокойно перемещаться между землёй и адом. Шишио решил вселиться в кого–нибудь, чтобы снова попытаться убить Кенси. «Только кто может убить Батусая? Нужно знать его слабое место. Но у него их нет! Как же мне его погубить, не имея физического тела?» – эти мысли терзали его неделю. Пока он не поделился ими с Аюми.
– У него есть слабое место. Я это знаю.
– И что же это?
– Не что, а кто. Это Кори. Он так сильно любит её, что не сможет даже поцарапать.
– Да, ты права, любовь моя. Я вселюсь в Кори, а она, между прочим, неплохо владеет боевыми искусствами, и наконец уничтожу его! Просто сотру с лица земли!
И Шишио разлился громким холодным смехом.
Химура, тем временем, жил душа в душу с Кори. Он и не подозревал, что будет дальше. На следующий день все, кроме него и Кори, покинули дом. А они остались заниматься «бытовыми» делами.
Был теплый, можно даже сказать ласковый, летний день. Кенси, как обычно, стирал. Вдруг воздух резко разрезал ветер, просвистев над ухом самурая. Он вздрогнул. Что-то изменилось в окружавшем его мире. Солнце, хоть и не ушло, а греть перестало. Молодой человек поднялся с корточек. Вот Кори идёт к колодцу за водой. Вроде все как всегда. Но Кенси чувствовал, что направление ветра слишком быстро изменилось.
– Кори, может отдохнем немного?
– Я согласна выпить чай.
– Отлично, я пошел готовить.
Зайдя в комнату, Кенси поднял с пола свой меч, но не смог объяснить, почему он это сделал.
Кори зашла и села за стол. Её синие глаза отливали болотистым цветом.
– Как думаешь, скоро Сано и Мегуми признаются, что влюблены? А ведь они очень сильно любят друг друга. Может помочь им? – Кенси улыбнулся – Что скажешь?
В ответ молчание.
– Кори, ты меня слышишь?
Опять тишина.
– Кори, ты что, в астрал ушла?
Девушка молча встала. Из окна подул резкий ветер. Волосы, по обычаю, собранные в хвостик, распустились.
Химура тоже встал и попытался подойти к ней ближе, но напрасно. Кори вытащила из ножен самурайский меч (которого у неё не было, она пользовалась бамбуковым) и встала, готовая к атаке.
– Кори, что ты делаешь? – крикнул Кенси.
Но Кори не слышала его. Его слышал не кто иной, как Шишио.
– Я хочу убить тебя! Я отомщу за свою смерть и за смерть Аюми. – заговорила Кори не своим голосом.
– Шишио Макото!!! Ты не успокоился, даже после смерти! Что тебе нужно на этот раз?
– То, что всегда было нужно – убить тебя! Но маленькая загвоздка: я не могу сам убить, потому что мертв, но зато ОНА может!
– Я всегда говорил, что ты – псих!!!!
Но ни Шишио, ни Кори его не слушали.
Тело Кори и душа убийцы ринулись в атаку. Кенси смог лишь блокировать его удары. Если бы он начал отражать, то случайно мог поранить тело Кори.
– Что же ты не нападаешь? Боишься ранить любовь свою? Ты слаб, Батусай!
– Я не сумасшедший. Я никогда не убью любимую женщину, как ты сделал это.
– Это твоя слабость! Именно поэтому я вселился именно в неё!
– Но ты не знаешь ни сильных сторон Кори, ни слабых. Она не поддастся твоей воле.
– Уже поддалась! Если я уже в ней, значит, она не сможет меня выгнать из себя, пока физическое тело живет. Чтобы изгнать меня навсегда в ад, тебе придется убить её. Нет тела, нет души.
И Шишио вновь бросился на Кенси. Химура хотел среагировать, но не стал, у него родился план, как использовать слабую сторону Кори, чтобы и она и он выжили.
Меч Шишио пронзил левое плечо, но Кенси ни проронил ни слова.
– Больно, не правда ли, Батусай? Теперь я тебя точно уничтожу!!!
Снова и снова Шишио ранил его, а Химура просто держал в руке меч. То, на что он рассчитывал, почему-то не действовало. «Значит нужно действовать в открытую» – подумал самурай.
– Кори, я знаю, ты меня слышишь. Ты сильная, очень сильная. Не позволяй Шишио владеть тобой.
– Я таких дураков давно не видел! Она не слышит тебя, зря стараешься.
Но Кенси не мог придумать ничего лучше. Он позволил себя ранить так, что уже еле-еле держался на ногах. Одежда его пропиталась кровью. Раны были глубокие, и кровь не желала останавливаться.
– Кори, поверь в себя, как ты верила в меня, когда я отправлялся уничтожать Шишио. Ты помнишь, что я сказал, уходя из Киото?
Тут произошло, то, чего Химура добивался. Шишио хотел было снова ранить, но не смог двинутся с места.
– Что происходит??? – закричал он.
– Я тебя предупреждал, что не знаешь её слабость и силу в одном лице. Кори, ты любишь меня, я это знаю. Для тебя важно, чтобы я был жив и здоров. Так не позволяй Шишио убить меня. Ответь на вопрос, Кори, ты помнишь, что я сказал?
– Да…. – прошептала теперь уже Кори.
Но Шишио всё ещё был в ней.
– Хорошо. Я сказал, что я люблю тебя. Это ты не дала мне умереть, при схватке с ним. Воспоминание о последнем объятии, о том, что я не поцеловал тебя перед уходом, словно воскресило меня. Я рад, что ты у меня есть. Я люблю тебя.
Голова девушки всё это время была опущена. Но теперь она подняла её. И болотный оттенок в глазах стал исчезать.
– Что??? Не может быть??? – завопил Шишио.
– Может. Ты говорил, что любовь – это слабая сторона людей. Но теперь ты видишь, что ошибался. Это чувство может делать такие вещи, которых ты даже в аду не видел. Слабая сторона Кори – это любовь ко мне, к Сано, К Йоси, она даже Мегуми любит. В этом же её сила – она не позволит, что с одним из нас что-то случилось. А теперь – прощай!!!
Кори упала, но Кенси из последних сил подхватил её.
– С тобой все в порядке?
– Да. Произошел какой-то кошмар.
– Все прошло, благодаря тебе. Ты молодец.
– Спасибо! Но если бы ты не начал будить во мне с одной стороны хорошие воспоминания, а с другой стороны они причиняли мне боль, Шишио убил бы тебя.
– Я знал, что наша любовь может преодолеть такие преграды, каких просто людям в жизни не преодолеть. Главное в нас – что мы любим другу друга. И не скрываем этого, как Сано и Мегуми.
Они рассмеялись. После чего Кенси наклонился и поцеловал Кори. Через несколько недель его раны зажили, благодаря, опять же Мегуми. Жизнь снова пошла своим чередом.

я уже говорила, что не творческий человек и сама ничё не пишу, но эт фанфик мне нрава

Ги Кеншина

Яркое солнце заглянуло в комнату – Каору ощутила теплое прикосновение к лицу. Снаружи беззаботно щебетали птицы. Она улыбнулась – похоже, сегодня будет чудесный день – и выглянула наружу.
Разгар утра.
– Кажется, я проспала, – чуть нахмурилась она. – Почему ни Кеншин, ни Яхико меня не разбудили?
Она обошла все доджо, зовя их, – безрезультатно.
Каору даже начала волноваться, а потом сообразила:
– Ну конечно! Помнится, в полусне я слышала какие-то голоса… – прижав руку ко лбу, она попыталась припомнить: – Кажется, один голос сказал: “Каору-доно, ваш покорный слуга пошел в магазин за тофу и скоро вернется…”, а второй – “Я позанимался с утра пораньше и бегу в Акабеко, Тае-сан просила помочь. Так что увидимся попозже, Крокодилица”. Так – за “Крокодилицу” он мне еще ответит.
Она совершила утренний туалет и заглянула на кухню – приготовить себе что-нибудь поесть, однако тут же увидела оставленный заботливым Кеншином завтрак.
– Кеншин – сама предусмотрительность, – с улыбкой сообщила Каору миру. – И за это я тоже его люблю, – она была счастлива в кои-то веки произнести эти слова вслух: доджо пустовало, и можно было не стесняться в выражении собственных чувств.
Пройдясь по двору, Каору в итоге остановилась у развешенного для просушки белья, покачивающегося на легком летнем ветерке.
Ги Кеншина.
Она мечтательно посмотрела на него, шепнула:
– Кеншин…
Тихонько потрогала.
Незамеченный, Кеншин вернулся, тихо прикрыл за собой ворота и почти бесшумно пересек двор – он не хотел ее будить. Однако комната Каору оказалась пуста. Он заметил ее из кухни: Каору стояла по ту сторону развешенного белья, не видя Кеншина за простынями. Зато она была перед ним, как на ладони.
Похоже, она веселилась – он заметил хитрую улыбку на ее лице и, улыбнувшись в ответ, решил подойти и узнать, в чем дело.
Каору обмотала вокруг себя его висящий на перекладине ги и… – он был просто потрясен – изображала… его…
– Как вы чудесно сегодня выглядите, Каору-доно, – произнесла она низким голосом. Затем отступила и перешла на свой обычный тон: – Аригато, Кеншин.
Захихикала и покраснела. Снова накинула на себя его ги.
– Потанцуем, Каору-доно?
Снова отступила:
– Хай. Аригато, Кеншин.
Она обошла его ги и склонилась перед ним в легком поклоне, потом продела руки в рукава, будто действительно собралась танцевать.
Кеншин с улыбкой наблюдал за происходящим из-за угла. Он чувствовал себя немного виноватым: столь интимное зрелище никак не предназначалось для посторонних глаз, и все же не мог заставить себя уйти, когда она, такая прекрасная и юная, играла в солнечных лучах с… он покраснел… – его одеждой. Кеншин уговорил себя посмотреть еще чуть-чуть…
И вот, танец закончился.
– Вы чудесно танцуете, Каору-доно, – сообщил “Кеншин”.
– Аригато, Кеншин, – покраснела Каору. – Ты тоже.
Оро!.. Уж не научиться ли мне…
“Кеншин” же, тем временем, продолжал:
– Каору-доно, я всегда хотел сказать вам кое-что…
Кеншин за углом похолодел и почувствовал легкую нервозность.
Ваш покорный слуга не имеет права подслушивать… Это не его дело… Но он почему-то не может двинуться… Если Каору-доно застанет вашего покорного слугу здесь, она, скорее всего, будет очень и очень сердита, однако ваш покорный слуга из ее рук примет любое наказание. Он должен знать, что у нее на уме.
Тем временем завернувшаяся в его ги Каору продолжала вещать низким голосом:
– Каору-доно, я всегда хотел сказать, что люблю вас. Я влюбился в вас в миг, когда мы повстречались.
У Кеншина перехватило горло. Он действительно всегда хотел ей сказать нечто в этом роде, однако же никак не мог собраться с мыслями. А у нее эти слова получились удивительно правильно и легко.
Но вот какой ответ она ему даст… Он ждал с волнением и надеждой.
Каору отступила от его ги, взглянула на него с мечтательным выражением лица, скользнула обеими руками в рукава и произнесла:
– Кеншин, коиши… Я тоже тебя люблю… Раньше, без тебя, мне было ужасно одиноко. А сейчас я понимаю, как счастлива.
– Я тоже счастлив, – откликнулся “Кеншин”. – Я люблю тебя, Каору.
Каору захихикала и радостно закружилась вокруг покачивающегося на перекладине ги:
– Он любит! Он меня любит! Меня любит Кеншин!
Кеншин не мог отвести от нее взгляда, задыхаясь от ее чистоты, невинности и красоты. Он испытал невыразимое облегчение, услышав от нее слова любви, ибо всегда боялся быть отвергнутым ею, ведь своим прошлым не заслужил ничего хорошего.
– Каору, коиши… я действительно люблю тебя – если б ты знала, как сильно…
Тем временем, “Кеншин” осмелел:
– Каору, любимая, давай скрепим наше признание поцелуем.
Каору снова хихикнула, зарумянившись, Кеншин за углом тоже покраснел.
– Ах, Кеншин, это так внезапно… – кокетливо сообщила она своим нормальным голосом. – Я… Я не умею целоваться. Я никогда и ни с кем не целовалась. Ты научишь меня? – сейчас она была уже красная, как кумач.
На лбу Кеншина выступил пот, цветом лица он уже не уступал Каору:
Кто бы мог подумать, что сегодня такое жаркое солнце, – он затеребил на себе одежду. Солнце, тем временем, давно спряталось, ветер заметно посвежел. Тем не менее, горячий пот потек по его вискам.
– Я буду рад научить тебя, любимая, – продолжала завернувшаяся в его ги Каору. – Сначала нужно закрыть глаза. Потом приблизь свои губы к моим… Хай, любимый… – она отступила назад, посерьезнела и, вновь подойдя к ги поближе, застыла, изображая, будто бы замерла в объятиях.
Ну почему… почему там не я?..
Когда Каору, зажмурившись, отважно прижала губы к его одежде, Кеншин не выдержал. Он знал, что здорово рискует: пронесся на своей божественной скорости мимо, нежно и легко коснувшись поцелуем ее губ, и тут же скрылся за спасительным углом дома. Сердце выскакивало из груди.
Что я наделал? Я не имел права пользоваться ее искренностью… Ками-сама покарает меня за это…
Он осторожно выглянул: Каору с озадаченным и чуть смущенным видом стояла на прежнем месте, не сводя глаз с раскачивающегося на перекладине ги. Потом недоуменно коснулась ладонью губ. Они были чуть влажными, будто ее действительно поцеловали.
– Кеншин?.. Сано?.. Яхико? – неуверенно позвала она, окинув взглядом пустой двор. – Кто здесь?
Ответа не последовало. Внезапно ее губ коснулась капля, следом упала еще и еще одна – начался дождь. Каору запрокинула лицо к небу и рассмеялась:
– Понятно! Вот оно дуновение и будто-бы-поцелуй… Просто погода сменилась. Дождь и ветер…
Она вновь засмеялась, а Кеншин перевел дух: пришла пора изобразить, будто он только что вернулся из магазина. Он метнулся ко входу, громыхнул воротами, протопал по двору и с улыбкой поприветствовал застывшую у сохнущего белья Каору.
– Коннитива, Каору-доно.
– Коннитива, Кеншин.
– Ваш покорный слуга уже отнес покупки на кухню.
– Аригато, Кеншин.
– Начинается дождь. Надо поторопиться и собрать белье.
– Я тебе помогу, – дружелюбно откликнулась Каору.
Ги Кеншина – тот самый, с которым несколько минут назад играла Каору-доно, оказался последним, руки Каору и Кеншина потянулись к нему одновременно и соприкоснулись. После произошедшего они оба относились к нему, как к чему-то особенному, – Кеншин зачем-то пытался отобрать его у Каору, а Каору, колеблясь, не желала выпускать драгоценный предмет из пальцев. Замерев, словно в трансе, они уставились друг на друга – он видел, что Каору пытается что-то понять, ей же казалось, будто он от нее что-то скрывает.
Они стояли близко-близко друг к другу… Кеншин даже ощущал тепло ее дыхания, и с каждой минутой ему все труднее и труднее было контролировать свои эмоции: барьер, столь старательно выстроенный им между ними, начал рассыпаться. Ему безумно захотелось поцеловать ее еще раз.
В этот миг во двор влетел Яхико, узрев стоящих под дождем Кеншина и Каору, держащихся за один и тот же ги.
– Отцепись от тряпки, Уродина! Ты что – не видишь, что дождь идет?! Не мешай Кеншину собирать белье!!!
Вспыхнув, Каору отпустила ги и отступила:
– Гомен-гомен, Кеншин…
– Аригато за помощь, Каору-доно, – слегка покраснев, поблагодарил он. – Ступайте внутрь, а то простудитесь под дождем.
Кивнув, она побежала в дом, и он проводил ее взглядом.
Чуть было не… Спасибо Яхико: не окликни он нас, я бы точно забыл себя и поцеловал Каору-доно. В другой раз мне нужно быть осторожней. Может, стоит начать медитировать по примеру Аоши…
С охапкой белья он побежал под крышу следом за Каору.
К ужину Кеншин переоделся в тот самый ги – Каору не могла оторвать от него взгляда и тихонько улыбалась при воспоминании о своей игре и “поцелуе”. Кеншин тоже задумчиво улыбался, а Яхико никак не мог взять в толк, что происходит, и злился.
Пальцы Каору скользнули по губам – она вспоминала то странное прикосновение , и Кеншин ощутил ужасное неудобство: он начал нервничать и всеми силами пытался не дать волю ни чувствам, ни эмоциям. Каору заметила его неловкость, как раньше заметила в нем что-то такое… что-то не то… Пусть она не могла подкрепить или же опровергнуть свои подозрения. И все же…
Я раньше никогда не целовалась, и все же я знаю: это был настоящий поцелуй. Неужели Кеншин?..
Она вспомнила его пальцы, намертво вцепившиеся в ткань. Чтобы Кеншин вел себя так раньше? Никогда! И их соприкоснувшиеся руки… Она не могла не заметить – что-то изменилось, и ей нужно было знать, действительно ли он… ее…
– Кен…шин? – неуверенно спросила Каору, и Кеншин поднял на нее спокойный взгляд:
– Что, Каору-доно?
Она снова покраснела:
– Кеншин… Я… ну… я хочу знать… э-э… ну… Кеншин, а ты не… м-м… ну….
– Да… – его щеки порозовели, – да, Каору… то есть – Каору-доно?..
– Ты, Чучело! – взвился доведенный до ручки нервной атмосферой обеда Яхико. – Да что с тобой сегодня такое? Сначала дерешься с Кеншином из-за ги, потом таращишься на него весь обед, а теперь еще и заикаться начала! Ты глянь – вон он за тебя уже волнуется, а меня так вообще от этого просто тошнит! Можешь даже не заигрывать с Кеншином – не поможет, старая уродливая кошелка!
– КАК ТЫ МЕНЯ НАЗВАЛ, ЗАСРАНЕЦ?!
– Страшила! Чучело! – захохотал Яхико и кинулся прочь. Каору помчалась следом, и Кеншин с облегчением перевел дух и мысленно поблагодарил Яхико за очередную диверсию.
Учитель с учеником катались, сцепившись, по полу, изничтожая остатки ужина, он наблюдал за ними с улыбкой, чуть качая головой.
Поздно ночью Кеншин проскользнул мимо ее комнаты. Она спала. Он тоже собрался укладываться. Но прежде…
Кеншин стянул с плеч ги и поднес его к лицу – ему почудилось, будто тот до сих пор пахнет Каору…
– Что, повеселился сегодня? – негромко спросил он и улыбнулся, вспомнив поцелуй. – Однажды я тоже наберусь смелости и скажу Каору о своей любви. А пока я тебя хотя бы поношу. И буду думать о ней… А ты в другой раз, – Кеншин с улыбкой погрозил пальцем, – не смей воровать мои поцелуи.
Каору на цыпочках попятилась от комнаты Кеншина:
Значит, ты тоже любишь играть… – она прикоснулась ладонью к губам: – Мой первый поцелуй…